Асадов Эдуард

ТЫ ДАЛЕКО СЕГОДНЯ ОТ МЕНЯ

Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь все то же, что пишу и я.

Ах, как мы часто слышим разговоры,
Что без разлуки счастья не сберечь.
Не будь разлук, так не было б и встреч,
А были б только споры да раздоры.

Конечно, это мудро, может статься.
И все-таки, не знаю почему,
Мне хочется, наперекор всему,
Сказать тебе: — Давай не разлучаться!

Я думаю, что ты меня поймешь:
К плечу плечо — и ни тоски, ни стужи!
А если и поссоримся — ну что ж,
Разлука все равно намного хуже!

. . .
Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.

Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.

А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,

Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.

А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.

Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.

Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,

Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.

Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,

Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-

Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам,

Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам,

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,

Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал.

из инета

Торопитесь любить, время впрок запасти не удасться,
торопитесь друг друга беречь, ведь потерь не вернуть,
не ленитесь сказать о любви, ведь и так может статься,
что когда-то придется одним продолжать этот путь.

Не спешите винить, не спешите обидеть упреком,
те слова тяжелы, не пришлось бы просить их назад,
а любая ошибка потом обернется уроком,
лучше время найдите, чтоб доброе что-то сказать.

Не забудьте, что жизнь коротка, а минуты - бесценны,
что в песочных часах золотой убегает песок,
не забудьте, что даже кумиры уходят со сцены,
и родным, и любимым, и нужным назначен свой срок

Есть"сейчас." Загляните в глаза и проникните в душу,
если сердце тревожит печаль - дайте волю слезам,
научитесь прощать, понимать и внимательно слушать,
торопитесь любить, чтоб когда - нибудь не опоздать...

Надежда Могер

Когда печальная душа непониманием томится,
И нет в кармане ни гроша, и равнодушны близких лица,
Когда гитарная струна фальшивит в песне своевольно,
И кажется, что ты одна, а мир вокруг смертельно болен,
Выводит острое перо витиеватой вязью слово.
Мы ставим душу на зеро и за любовь отдать готовы
Всё, чем владеем, что храним, отринув доводы и разум,
И только чувством – им одним – торопимся наполнить фразу.
И в многоточьях видим смысл, и в тайных знаках междустрочий
Завуалирована мысль, а боль оттачивает почерк,
Пронзает, ширится, скребёт пером по душам и бумаге...
А мы всё ставим на зеро, творя в смятении и благе.
Вот так рождаются стихи… и замирает мир на вдохе,
И отпускает Бог грехи, вселяя свет поэтам в строки
И в строфы - чистым серебром, оставив тени Абадонне.
Мы ставим души на зеро и... ловим бабочек в ладони…

И.Полонина

Всему на свете свой отпущен срок.
Я, вероятно, допустила промах:
Запутался весенний ветерок
В моей душе, как в кружеве черемух.

Нагрянул вместо августа апрель,
Сейчас я понимаю – это глупо:
Дожди напоминали мне капель
А зонтик голубой – небесный купол.

Признание в любви - «удар под дых»,
Нельзя никак молчанием ответить.
Я искупалась в чувствах молодых,
Мне душу освежил весенний ветер.

Свою любовь, похожую на бред,
Я приняла с покорностью за милость.
Апрели не приходят в сентябре?
А в этой жизни, все-таки, случилось.

Людмила Легчило

Одинокая птица над полем кружит
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не части меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови хлебнул,
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал.
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме горел огонек.
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке.
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берег –
Просто так, за любовь! - улыбнувшихся мне…
… Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

Мария Семенова
"Волкодав"