История русского театра делится на несколько основных этапов. Начальный, игрищный этап зарождается в родовом обществе и заканчивается к XVII веку, когда вместе с новым периодом русской истории начинается и новый, более зрелый этап в развитии театра, завершаемый учреждением постоянного государственного профессионального театра в 1756 году.
Термины "театр", "драма" вошли в русский словарь лишь в XVIII веке. В конце XVII века бытовал термин "комедия", а на всем протяжении века -"потеха" (Потешный чулан, Потешная палата).
В народных же массах термину "театр" предшествовал термин "позорище", термину "драма" - "игрище", "игра".
В русском средневековье были распространены синомичные им определения - "бесовские", или "сатанические", скоморошные игры.
Потехами называли и всевозможные диковинки, привозившиеся иностранцами в XVI - XVII веках, и фейерверки. Потехами называли и воинские занятия молодого царя Петра I.
Термину "игрище" близок термин "игра" ("игры скоморошеские", "пировальные игры"). В этом смысле "игрой", "игрищем" называли и свадьбу, и ряженье.
Совершенно иное значение имеет "игра" в отношении музыкальных инструментов: игра в бубны, в сопели и т. д.
Термины "игрище" и "игра" в применении к устной драме сохранились в народе вплоть до XIX - XX веков.
Русский театр зародился в глубокой древности. Его истоки уходят в народное творчество - обряды, праздники, связанные с трудовой деятельностью.
Со временем обряды потеряли свое магическое значение и превратились в игры-представления. В них зарождались элементы театра - драматическое действие, ряженье, диалог.
В дальнейшем простейшие игрища превратились в народные драмы; они создавались в процессе коллективного творчества и хранились в народной памяти, переходя из поколения в поколение.
В процессе своего развития игрища дифференцировались, распадались на родственные и в то же время все более отдалявшиеся друг от друга разновидности - на драмы, обряды, игры.
Их сближало только то, что все они отражали действительность и пользовались сходными приемами выразительности - диалогом, песней, пляской, музыкой, маскированием, ряженьем, лицедейством.
Игрища прививали вкус к драматическому творчеству. Игрища первоначально были прямым отражением родовой общинной организации: имели хороводный, хорический характер.
В хороводных игрищах было органически слито хоровое и драматическое творчество. Обильно включаемые в игрища песни и диалоги помогали характеристике игрищных образов.
Игрищный характер имели также массовые поминки, они были приурочены к весне и назывались "русалиями". В XV веке содержание понятия "русалии" определялось так: бесы в образе человеческом.
А московский "Азбуковник" 1694 года уже определяет русалии как "игры скоморошеские".
Театральное искусство народов нашей Родины берет свое начало в обрядах и играх, ритуальных действиях.
При феодализме театральное искусство культивировалось, с одной стороны "народными массами", а с другой - феодальной знатью, соответственно дифференцировались и скоморохи.
В 957 году великая княгиня Ольга знакомится с театром в Константинополе. На фресках Киево-Софийского собора последней трети XI века изображены ипподромные представления.
В 1068 году впервые упоминаются в летописях скоморохи.

продолжение следует...

Курьезные истории из театральной жизни
Часть 1
Первый раз М. Жаров вышел на сцену в опере "Капитанская дочка" в качестве статиста. Новичков статистов обязательно одевали в калмыков и башкир- участников пугачевского бунта. Помощник режиссера задачу перед новичками поставил просто: "Вы все сидите за этим вот заборчиком. Потом заиграет музыка. Здесь опера, и все делается под музыку. Я вам махну, а вы вылезайте из-за частокола - дальше не ваша забота". Во время действия помреж махнул и статисты полезли на забор. И едва они успели высунуться из-за частокола, как их стали бить палками по головам "екатерининские солдаты", да так проворно, что "заботиться" им дальше действительно было не о чем.

Долгие годы в Одесском театре работал доктор Копич. Он помнил самого Олдриджа:
- Как он играл Отелло! Разве вы, теперешние, можете себе представить? Как он душил Дездемону! Дамы, присутствовавшие в театре, которых мужья подозревали в измене, падали в обморок. А я бегал от одной к другой и давал валерьянку. Вот это было искусство!

Москва. Заезжая труппа давала в Михайловском манеже "Тараса Бульбу". В сцене, где Тарас убивает своего сына, Бульба мучительно долго стаскивал с плеча зацепившееся ружье, приговаривая: "Подожди, Андрий, вот сейчас я тебя убью!" Бедняга Андрий терпеливо ждал пока его убьют, а ружье все никак не поддавалось. Наконец распутав ремень, Тарас воскликнул: "Я тебя породил, я тебя и убью!" - и нажал курок... Не тут то было, осечка. "Погоди, Андрий, я тебя сейчас убью! Я тебя породил, я тебя и убью!" - запричитал снова Тарас Бульба, тщетно нажимая на курок под гомерический хохот зала. Наконец, за кулисами кто-то сжалился и ударил доской об пол, имитируя выстрел... Увы, в этот момент отчаявшийся Тарас Бульба уже рубил сына саблей.

Однажды в "Евгении Онегине" секундант перепутал пистолеты и подал заряженный Ленскому. Ленский выстрелил, Онегин от неожиданности упал. Ленский, чтобы как-то заполнить понятную паузу, спел известную фразу Онегина: "Убит!" Секундант в замешательстве добавил: "Убит, да не тот".

Провинциальный театр не нашел статиста на роль покойника в гробу. Наняли отставного солдата. Немолодого, бывалого и с роскошными усами. Ну, идет спектакль. Солдат лежит в гробу. По бокам, как положено, стоят две свечки. Свечи горят, и одна из них капает на шикарный солдатский ус. Тут "покойник" поднялся, загасил свечу и преспокойно улегся обратно в гроб.

На одном из спектаклей "Евгения Онегина" пистолет почему-то не выстрелил. Но Онегин не растерялся и ударил Ленского ногой. Тот оказался сообразительным малым и с возгласом: "Какое коварство! Я понял все - сапог отравлен!" - упал и умер в конвульсиях.

Москва. Год 1924-ый. Последний спектакль А. Южина в Малом театре. Актер прощается со сценой, которой послужил почти 50 лет, в своей любимой роли Отелло. В роли Дездемоны молодая, импульсивная, темпераментная Е. Гоголева. После спектакля один из дипломатов сказал: "Я ужасно волновался весь последний акт, как бы эта бешеная Дездемона не задушила бедного старичка Отелло".

Богатый купец выстроил театр, пригласил известного режиссера А. Яблочкина, который, осмотрев помещение, заявил, что это не театр, а коробка.
- Помилуйте, - возразил купец, - не коробка, а настоящий театр из хорошего теса!
- А резонанса почему нет?
- Чего нет?
- Резонанса.
- Ах, черти! Ах, канальи! Яшка! Яшка, почему резонанса нет? - разбушевался купец. - Завтра же чтобы из Парижу выписал!

Часть 3
Один таганрогский артист отличался большим темпераментом. На репетиции он заявил режиссеру:
- С этой декорацией я не могу играть: мне надо уйти в глубину вместе с войском - на задней декорации должна быть арка или свободные ворота.
- Ну, так вы, друг мой, уйдите направо или налево за кулису, - посоветовал режиссер.
Но на спектакле актер так вошел в роль, что с возгласом: "За мной, мое храброе войско!" повернулся к задней декорации и рассек бумажный задник. Когда храброе войско проследовало за своим отважным предводителем в появившиеся "ворота", публика увидела другую, не менее интересную картину - женские гримуборные.

Актер, не зная текста, схватил у суфлера чужую реплику и, обращаясь к актрисе, игравшей его тетушку, выпалил: "Как! Вы даже не хотите назвать меня тетенькой?" - "Нет, это вы не хотите назвать меня тетенькой", - отвечала актриса. Громовой хохот накрыл зал. Студенты потом долго кричали с галерки: "Тетеньку, тетеньку!"

Малый театр. На сцене Ермолова. За кулисами выстрел - застрелился муж героини. На сцену вбегает актер А. Южин. Ермолова в страшном волнении: "Кто стрелял?" Южин, не переведя дыхания, вместо "Ваш муж!" выпаливает: "Вах мух!" Ермолова повторяет в ужасе: "Мох мух?" - и падает без чувств.

В Тамбове в конце прошлого века в местном театре "Дон Кихота" заменили по какой-то причине на "Ревизора". Предупредили всех, забыли только про актера, роль которого состояла всего из одной фразы. Представьте эффект, когда в столовую Городничего вошел человек в испанском костюме и, обращаясь к Хлестакову, произнес: "Синьор, мой господин вызывает вас на дуэль!"

Немирович-Данченко как-то был на балете Астафьева "Пламя Парижа". Рядом сидел пожилой колхозник, который с восторгом воспринимал все происходящее на сцене. Только удивлялся: оперный театр, а совсем не поют. Немирович-Данченко терпеливо объяснил ему, что балет - особый жанр, в котором только танцуют. В это время хор запел "Марсельезу". Колхозник повернулся, укоризненно покачал головой и произнес: "А ты, видать, вроде меня - первый раз в театре-то".

Во МХАТе шел "Юлий Цезарь" по Шекспиру. Статист по действию выносит свиток и передает его Станиславскому, игравшему Брута. И вот как-то раз статист куда-то исчез. Немирович-Данченко велел срочно переодеть рабочего сцены на замену. Рабочий вышел на сцену со свитком и громко сказал Станиславскому: "Вот, Константин Сергеевич, вам тут Владимир Иванович передать чегой-то велели".

Женщины жаждут главных ролей, лучше всего тех, которые значатся на афишах в заглавии пьсы. Так, некая примадонна потребовала у режиссера в спектакле "Хижина дяди Тома"...роль Хижины, так как "будучи представительницей прекрасного пола, взять на себя роль дяди Тома она не может".

Одна труппа обычно не возила в гастроли актеров на мелкие роли. Их набирали из местных любителей. И вот один любитель получил роль лакея с единственной фразой: "Монсеньор, немой явился". Актер был взволнован близозтью столичных знаменитостей и, желая хоть как-то продлить свое существование на сцене, он произнес: "Монсеньор, немой явился... и хочет с вами поговорить". Опытный монсеньор, в попытке дать возможность исправить ситуацию, поинтересовался: "А вы уверены, что он немой?" - "Во всяком случае, он сам так говорит, монсеньор", - "нашелся" любитель.

Одесса. Идет пьеса Ж. Дюморье "Трильби". По ходу действия Свенгали сообщает другому персонажу свой адрес: "Улица Тюильри, 16". И вот на одном из представлений актер оговорился и назвал другой номер дома. На что из зала последовала реплика педанта-одессита: "Свенгали! И давно это вы поменяли квартиру?"

Часть 5
Кто-то из актеров звонит Раневской справиться о здоровье. "Дорогой мой, - жалуется она, - такой кошмар! Голова болит, зубы ни к черту, сердце жмет, кашляю ужасно, печень, почки, желудок - все ноет! Суставы ломит, еле хожу... Слава Богу, что я не мужчина, а то была бы еще и предстательная железа!"

Будучи главным режиссером театра им. Маяковского, Охлопков поставил пьесу "Лодочница". Пьеса была поганая, и спектакль получился соответствующий. На сцене была сооружена огромная ванна, наполненная водой, в которой туда-сюда плавала лодка. На премьерном показе жидкие аплодисменты закончились еще до того, как артисты ушли со сцены и в неловкой тишине раздался голос известного московского острослова, драматурга Иосифа Прута: Коля! После спектакля не забудьте спустить воду!

1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться. И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо. Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, повстречав Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз... Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:
- Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!

Николай Охлопков увлекался режиссурой еще в актерской молодости, когда работал у Мейерхольда. Он так доставал великого театрального реформатора своими соображениями, что Мейерхольд, рассказывают, прибегал на репетиции на пять минут раньше и кричал: Коли нет? Так, опоздавших не ждем. Запираем двери и начинаем репетицию!

Евгений Симонов рассказывал об одном актере вахтанговского театра, как тот очень удобно завел себе любовницу в собственном дворе, в доме напротив. И при этом очень гордился своей оборотистостью. Однажды он сказал жене, что едет в Ленинград на три дня, а сам закатился к своей пассии и гужевался там от вольного. К концу третьего дня любовница попросила его вынести мусор. Артист в трико и домашних тапочках вышел на помойку, вытряхнул ведра и привычно пошел... домой! Нажал кнопку звонка и в этот момент сообразил своей хмельной башкой, что сотворил, но было уже поздно. Законная жена открыла дверь и обалдела: Отуда ты, милый? Представьте себе этого оборотистого, в трико и тапочках на босу ногу, с двумя мусорными ведрами в руках, не нашедшего ничего лучше ответить чем:
- Как откуда? Из Ленинграда!

После смерти Хмелева МХАТом управлял триумвират: Кедров, Станицын, Ливанов. Кедров умер, Станицын отошел от дел, и все шло к тому, что Ливанова утвердят главным режиссером театра и откроют, наконец, для него "красный кабинет" Станиславского, в котором после смерти Учителя не сидел никто. Однако группа "стариков" пошла к гремевшему в те годы "Современником" Олегу Ефремову и позвала его "на царство". Ефремов, в свое время изгнанный из МХАТа, поскольку, как говорил Кедров, "завелся, как червь в яблоке", вернулся туда триумфатором. Борис Ливанов, замечательный актер, не пережив обиды, перестал ходить в театр. На все приглашения он отвечал одинаково: В "Современник" не хаживал, а в его филиал тем более не пойду! Мастер сидел дома и писал картины. Однажды к нему прибежал посыльный:
- Борис Николаевич, вас вызывает Художественная часть!
Ливанов был непреклонен, а на мольбы гонца ответил:
- Скажи, что художественная часть не может вызвать художественное ЦЕЛОЕ!

Лиза+Вета, рада, что ты сюда заглянула... а то я одна с Театром наедине осталась   Едем дальше...

Часть 6
В уездном городе N. антрепренер получил счет от бутафора: "За прокат живого ребенка для похищения - 75 коп., детская присыпка для молнии и железный лист для грома - 60 коп., четыре берданки для индейцев - 2 р., прокат белой жилетки для миллионера - 40 коп., кислые щи заместо шампанского - 4 коп. и статисту Федорову за изображение собачьего лая и ветра с дождем - 50 коп. Итого за всю иллюзию - 3 р. 20 коп."

Актер Иванов-Козельский плохо знал пьесу, в которой играл. Как-то выходит он на сцену, а суфлер замешкался. Тут актер увидел старичка, который вчера изображал лакея и, чтобы не было заминки в действии говорит ему: "Эй, голубчик! Принеси-ка мне стакан воды". Старичок с гордостью ответил: "Митрофан Трофимович, помилуйте, я сегодня граф-с".

Екатерина Семенова надумала сыграть бенефис с оперной певицей Софьей Самойловой в комедии И. Крылова "Урок дочкам". Обе матери семейств в почтенных летах и телах. По окончании драматург сказал: "Что ж, обе как опытные актрисы сыграли очень хорошо. Только название комедии следовало бы поправить: это был урок не дочкам, а бочкам".

Актер Милославский играл умирающего Моора в трагедии Шиллера "Разбойники" и говорил очень тихим, "умирающим" голосом. С галерки закричали: "Громче!" Ничуть не смутившись, Милославский пояснил в полный голос: "Моор умирает, громче говорить не может".

На радио записывали передачу с участием Раневской. Во время записи Фаина Георгиевна произнесла фразу со словом "феномЕн". Запись остановили.
- В чем дело? - чуть заикаясь и пуча глаза, спросила Раневская.
Стараясь выправить ситуацию ведущая сказала:
- Знаете, Фаина Георгиевна, они тут говорят, что надо произносить не феномЕн, а фенОмен, такое современное ударение...
- А, хорошо, деточка, включайте.
Запись пошла и Раневская четко и уверенно произнесла:
-ФеномЕн, феномЕн, и еще раз феномЕн! А кому нужен фенОмен, пусть идет в жопу!!

Милославский очень любил эффектные сцены и шикарные выходы. Любимой ролью была роль кардинала Ришелье. Была там сцена, где король и придворные долго ожидают кардинала, как вдруг докладывают: "Кардинал Ришелье"! Все замолкают, эффектная пауза - и торжественно появляется Ришелье. Роль слуги, который выкликает эти два слова, была поручена молодому актеру. Милославский его нещадно муштровал, заставляя без конца повторять реплику: "Кардинал Ришелье"! Бедняга-актер жутко волновался. И вот спектакль... Король и двор замолкают... Небольшая пауза... И слуга выпаливает: "Радикал Кишелье!" Милославский в бешенстве выскакивает на сцену и набрасывается на несчастного: "Ришелье! Ришелье! Ришелье! И не радикал, а кардинал! Кардинал, каналья!"

В Александринском театре готовились к гастролям знаменитого М. Щепкина. Актер Боченков, который играл те же роли, что и Щепкин и очень опасался соперничества, мрачно шутил: "В Москве дров наломали, а к нам щепки летят".

Одна провинциальная примадонна отличалась чрезвычайно вздорным и скандальным характером. На репетиции "Тоски" Пуччини она умудрилась до того разозлить рабочих сцены, что они решили ей отомстить. Финальная сцена. Флория Тоска бросается со стены замка. Обычно за декорациями подкладывали мягкие маты, на которые и приземлялась примадонна. Но в этот раз рабочие вместо матов для "любимой" актрисы установили батут. И, к вящему изумлению публики, примадонна некоторое время болталась туда-сюда в воздухе, вместо того чтобы разбиться о камни.

Станиславский играл Аргана в "Мнимом больном" Мольера. На одном спектакле прямо на сцене у него отклеился нос. Он стал его прикреплять обратно на глазах у зрителей и приговаривать: "Вот беда, вот и нос заболел. Это, наверно, что-то нервное".

У эстрадного артиста Хенкина на спектакле в театре случился сердечный приступ. Когда "скорая" привезла его в больницу, врач поинтересовался у больного: "На что жалуетесь?" Больной приоткрыл один глаз и сказал: "На репертуар!..."

Некий провинциальный актер играл роль Чацкого, не выпуская из рук стакан с чаем.
- Помилуйте, зачем же вы все время с чаем? - поинтересовались у него.
- А помните у Грибоедова кто-то говорит про Чацкого: "Чай, пил не по летам", - ответил местный знаток.

Ну, раз интересно...   едем дальше

Театральные истории от Анатолия Торопова
Более полувека служит искусству Малого театра народный артист России Анатолий Михайлович Торопов. Его партнерами по сцене были многие замечательные мастера, и, конечно, Анатолий Михайлович знает немало связанных с ними забавных и поучительных театральных историй. Сегодня он делится своими воспоминаниями с нашими читателями.

Помню, в 1949 году шел в филиале спектакль "Рюи Блаз". Постановка была прекрасная, в нем играли гениальные артисты: Борис Васильевич Телегин, Михаил Францевич Ленин, Дарья Васильевна Зеркалова, Михаил Иванович Царев. Вот как-то пришли мы на спектакль. В 12 часов - начало, гаснет свет, открывается занавес, и в глубине сцены, красиво опершись на камин, стоит Михаил Францевич Ленин. Стоит, молчит и только слегка покашливает. Зал замер, все думают: "Вот это начало!" Пауза длится, длится… Наконец, Михаил Францевич наклоняется к суфлерской будке и громко говорит: "Тина! Я ведь так до вечера буду молчать!" Суфлер встрепенулась, подала текст, спектакль начался… В зале хохот, аплодисменты, и создалась замечательная атмосфера взаимопонимания между артистами и зрителями.

У нас в молодые годы всегда был "трепетус", благоговение перед старейшими мастерами. В спектакле "Порт-Артур" я играл сцену вместе с Константином Александровичем Зубовым, и когда я видел перед собой этого гиганта, у меня струйка пота по спине текла - такой был "трепетус"! В те времена я дружил с Володей Сверчковым, внуком Веры Николаевны Пашенной. Он как-то раз говорит мне: "Приходи, бабка нам пельменей сделает и "петушка" поставит!" Я думал, он шутит, Володя пригласил раз, другой - я и пошел. Прихожу - дом на Огарева, восемь комнат, в одной можно убивать, в другой не услышат… Ну, мы сидим с Володей, разговариваем. Вдруг входит Вера Николаевна и несет поднос, а на подносе - тарелки с домашними пельменями и водка в графинчике с петушком. Я как увидел ее - на колени упал и руку ей поцеловал.

Другим моим партнером был Владимир Александрович Владиславский. Он играл еще у знаменитого режиссера и антрепренера Синельникова в Харькове. Еще будучи молодым артистом он исполнял роль Расплюева в спектакле "Свадьба Кречинского". А Кречинского играл Николай Николаевич Рыбников. Владиславский рассказывал мне: "Сыграл я сцену с Рыбниковым, иду потом по коридору, а Рыбников - навстречу мне. Видит меня, подходит, похлопывает по плечу и говорит: "Хорошо…" После небольшой паузы добавляет: "Хорошо Рыбников играет Кречинского!" Мне кажется, эта шутка была ничуть на оскорбительна. Он как бы сказал: "Тебе повезло, ты на сцене с хорошим артистом, смотри, учись!"

Артист играет гениально, когда кажется, что он ничего особенного не делает: не бегает, не кричит… Помню спектакль "Правда - хорошо, а счастье лучше", сцену Николая Капитоновича Яковлева и Евдокии Дмитриевны Турчаниновой. Между их героями когда-то были близкие отношения, и вот они встретились через много лет… Николай Капитонович сидел и ножичком снимал кожуру с яблочка, она единой лентой спускалась вниз и достигала земли. Сидит спокойно, яблочко чистит - и просто невозможно было оторвать взгляд от него и от этой яблочной кожуры. Вот она высокая мудрость простоты!

Недавно отмечали 100-летие со дня рождения замечательного артиста Владимира Федоровича Вилля. Он был моим партнером по сцене и соседом по гримерке. Всегда рассказывал мне много интересного. Вспоминал, как во время НЭПа Большой театр после спектакля превращался в кафе-ресторан. Выносили зрительские кресла, ставили столики. Выпивка-закуска, а на сцене - концерт лучших артистов. Деньги шли голодающим Поволжья. И вот представьте: три-четыре часа утра - уже после артистов-первачей, после шампанского, после цыган - конферансье вдруг объявляет: "Выступает дедушка русской сцены Владимир Николаевич Давыдов". Легендарный артист, Зубов считал его своим учителем… Выходит Давыдов и говорит: "Иван Андреевич Крылов: "Ворона и лисица". И читает басню. Потом - "Волк на псарне". И зал - пьяный, сытый, усталый - слушает! А когда он заканчивает - овация! Все встают! Возможно ли такое сегодня?

Несколько лет назад меня попросили заменить в спектакле "Волки и овцы" заболевшего Сашу Коршунова и сыграть Аполлона Мурзавецкого. Роль была мне уже не по возрасту, но текст я помнил с прежних времен… И сыграл три раза. Самое интересное, что гораздо раньше такая же история произошла с Еленой Митрофановной Шатровой. Она позвонила мне и сказала: "Толечка, заболела Ира Ликсо, и меня попросили играть Купавину, чтобы не пришлось отменять спектакль". Ей тогда было уже сильно за семьдесят, а Купавина по пьесе - молодая женщина. Шатрова играла Купавину раньше, пока позволял возраст. Елена Митрофановна попросила меня: "Приходите ко мне, повидаемся и вспомним текст". Я пришел, сели мы с ней на кухоньке, стали повторять текст… И я вдруг увидел превращение пожилой женщины в молодую. У нее стали молодые глаза! Вот какое чудо совершил с ней текст Островского. Вообще, Шатрова была удивительной женщиной! Рассказывали, на одном из театральных юбилеев с ней рядом за столом сидел молодой морячок. Она разговорилась, а у нее такое обаяние, шарм - как шампанское! Этот морячок уже не замечал, что перед ним женщина в возрасте, так за ней "приударил", что прямо не остановить!

Эт точно! А уж какой колорит! Обожжжаю её!